«Весна»: по ту сторону границы
Испытать, что такое майдан и «крымская весна», – мне довелось на собственном опыте. Поскольку поневоле оказалась свидетелем тех событий, что происходили в «жаркие» месяцы 2014 года, когда на Украине, в том числе и в Крыму, кипели и бурлили страсти, связанные с майданом.
В то время я проживала в небольшом черноморском курортном городке под названием Скадовск, треть населения которого составляют бывшие сибиряки: жители Новокузнецка, Осинников, Томска, Омска, Междуреченска, Киселёвска, Прокопьевска, Таштагола, Новосибирска. Они поселились здесь ещё во времена Советского Союза, когда не было разделения на украинцев и россиян и все жили в огромной общей стране. Скадовск, город в Херсонской области, расположен в сорока километрах от границы с Крымской областью (это примерно как расстояние от Новокузнецка до соседнего Прокопьевска). И хотя под боком у скадовчан был великолепный Джарылгачский залив с собственным островом Джарылгач, один из берегов которого омывали открытые воды Чёрного моря, многие ездили отдыхать на Крымское побережье. Там в море было меньше медуз и берега покрывал не мелкий белый песок с ракушками, а живописные скалы, с которых можно нырять в морскую пучину.
Майдан как-то резко ворвался в тихую жизненную «заводь» этого небольшого курортного городка и в жизнь всего украинского пространства, в том числе Крыма, с его разбитыми дорогами (на благоустройство полуострова отпускалось всего лишь 10 процентов бюджета Украины), с разоренными и заброшенными виноградниками, облупившимися пятиэтажками вдоль трасс. Помню одно из таких покосившихся, жалкого вида зданий с огромными, вылепленными из цемента словами на крыше «Бутик «Европа». Крымчане и тогда уже заметно отличались от жителей Украины. Почти все здесь говорили на чистом русском языке. Очень редко можно было услышать характерное украинское «шо» в разговорной речи. Вся реклама и плакаты – на русском, в том числе и газеты. По словам знакомых крымских журналистов, украинское засилье в быту и культуре Крыма здесь очень хорошо замечали и откровенно пытались ему противостоять. И уж тем более, видя, чем это может грозить полуострову, резко противодействовали настроениям майдана и его западным националистам-последователям бандеровского толка. Крым, пропитанный духом сопротивления и героическим прошлым своих отцов и дедов в годы Великой Отечественной войны, совершенно не переносил бандеровскую «гниль». Особенно после того, как на майдане были убиты несколько крымчан, входивших в состав омоновского отряда «Беркут».
Все жители Скадовска прекрасно знали, что на майдане можно заработать немалые деньги. Там поначалу платили стоящим забастовщикам в долларах. Но последствия того факта, что в чай и суп, как считают многие, подливали что-то возбуждающе-наркотическое (иначе как продержаться на ногах, бодрствуя днями и ночами и стуча в барабаны), – были непредсказуемы и осознаны позднее. Кто-то из взрослых протестующих привозил с киевского майдана заработанные деньги для начала полевых работ. А кого-то из молодых, с неустойчивой психикой, родители отправляли в клиники для выведения из наркотического запоя, полученного ради «гидности» (гордой независимости) страны. После расстрела «небесной сотни» по многим городам прокатились митинги, организованные националистами. Их попытались устроить и в Крыму. Но так называемый «Поезд дружбы» с вооружёнными националистами на полуостров не прошёл. Обо всём этом мы узнавали на интернет-сайтах, на которых проводили всё свободное время.
Следом в Крыму на 16 марта был объявлен референдум, результатов которого с нетерпением ждал весь юго-восток Украины, в том числе и Херсонская область, населённая русскоязычными жителями. О ходе голосования можно было узнать из Интернета, где, словно гимн, звучала песня Жанны Бичевской о русском мире: «Русские идут!» и демонстрировались эпизоды с избирательных участков. А после оглашения решения о вхождении в состав России – что тут началось! Русскоязычные жители Скадовска, соседи крымчан, восторженно поздравляли друг друга приветствием: «С воссоединением!» Радостно говорили и о том, что наступил черёд и Херсонской области «войти в Россию» и что этот момент не за горами. «Путин, забирай к себе и нас!» – поначалу откровенно и открыто звучали возгласы. Потом пришло понимание, что радость была преждевременной и даже опасной: кого-то за это избили, чей-то дом подожгли, кому-то, строя козни, запретили торговать на рынке… Кое-кто из молодых, сообразив, чем всё это грозит, решил перебраться на Крымский полуостров на постоянное место жительства. Им поначалу даже не чинили препятствия. А буквально через неделю после референдума вдоль дорог по направлению на Крым экскаваторы стали рыть глубокие окопы, тут же возводили блиндажи. На дорогах появились пункты пропуска, укреплённые горами из многочисленных мешков, наполненных песком, – преграды от российских танков. На трассах выставили огромные баннеры с надписью «Оккупанты не пройдут!», поскольку поползли слухи о стотысячной российской армии и огромном количестве танков, сосредоточенных на границе Крыма и Херсонской области и якобы готовых в любую минуту двинуть на Украину. Более того, на скадовской погранзаставе начали проверять на боеготовность старые, пролежавшие тридцать лет в запасе пушечные снаряды. Орудия под истошный лай городских собак грохотали так, что в домах вылетали стёкла, а в сервантах подпрыгивали и падали на пол фужеры. Так, под этот грохочущий, в стеклянных брызгах «фейерверк», и началась для многих из нас, русскоязычных Украины, радостная и пока непредсказуемая «Крымская весна».
Фото из личного архива автора
Просмотров статьи: 666