Четверть века спустя

Двадцать пять лет – для большинства людей достаточный срок, чтобы забыть какие-то неприятные моменты своей жизни, нежелательные коллизии, заменить их чем-то более радостным и светлым. Но только не в данном случае.

11 декабря в России вспоминают начало боевых действий в Чечне. Несмотря на то, что кто-то, возможно, и хотел бы забыть то, что происходило в конце 1994 года, сделать это будет невозможно ещё очень долго. Сотни тысяч россиян прошли через обе кампании на Северном Кавказе, из них более двух тысяч новокузнечан, 57 из которых погибли.

Десятки горожан вчера пришли к «Чёрному тюльпану», памятнику новокузнечанам, погибшим в локальных войнах и военных конфликтах, чтобы вспомнить о том, что случилось четверть века назад и отдать дань уважения, как погибшим, так и выжившим на той войне. Официально, конечно, это была не война: сначала операция по восстановлению конституционного порядка в Чечне, затем контртеррористическая операция на территории Северо-Кавказского региона. Однако для тех, кто в них участвовал, для их семей и близких, для всех, кого эти события так или иначе коснулись – это были первая и вторая чеченские войны. Войны, кардинально изменившие жизнь, разделившие её на «до» и «после».

Это подчеркнул и присутствовавший на мероприятии Глава города Сергей Кузнецов: «Указ Ельцина изменил жизнь всей России, потому что это была особая, уникальная для нас война. Жестокие боевые действия велись на территории нашей с вами страны, в которой мы родились и выросли, думая, что на её территории их больше никогда не будет. Война была сложна тем, что мы к ней не были готовы морально. На этой войне было много героического, однако происходило и много грязного, предательского, продажного. Было много хаоса и неразберихи, несогласованности, которая вела к потерям не от противника, а от своих. Первая чеченская война показала, что развал Советского Союза окончательно состоялся. На грани развала была и армия. Во многом за счёт тех, кто прошёл эту войну, удалось избежать государственного краха. Я склоняю голову перед теми, кто там служил, воевал, перед матерями, которые не дождались своих детей, перед жёнами, оставшимися без мужей. Спасибо тем, кто смог выдержать эти испытания, вернуться к мирной жизни. То, что город живёт сейчас в определённом спокойствии и развивается дальше, есть и ваша немалая заслуга».

В мероприятии приняли участие ветераны боевых действий, родственники и друзья погибших, представители различных общественных организаций. Символично, что было и много молодёжи: юнармейцы, кадеты, члены поисковых отрядов Новокузнецка, обозначившие связь поколений 90-х годов и нынешнего. Очень эмоционально выступили руководители ветеранского движения Сергей Ливадный и Юрий Моисеенко, отдавшие дань уважения погибшим и их семьям, а также обозначившие важнейшую роль обеих «чеченских кампаний» в разворачивании борьбы с терроризмом по всему миру.

Собравшиеся возложили цветы к подножию мемориала, после чего продолжили уже неофициальное общение друг с другом, вспоминая прошлое и делясь планами на будущее.

О том, какую роль события на Северном Кавказе сыграли в истории России и чем они стали лично в их жизни мы поговорили с ветеранами спецподразделения СОБР, полковником в отставке Юрием Моисеенко и капитаном в отставке Вячеславом Гончаровым.

– Насколько необходимым был ввод войск в Чечню в декабре 1994-го, можно ли было его избежать?

– Военные события в Чечне назревали, это не какое-то спонтанное решение. Несколько лет после развала Советского Союза и объявления независимости Чеченской республики там происходил настоящий геноцид русскоязычного населения. Людей брали в заложники, грабили, выгоняли из своих домов, вынуждали бежать из республики практически ни с чем, убивали. Страдали и соседние с Чечнёй регионы. В каких-то других условиях, возможно, смогли бы найти иной способ, но тогда, в неразберихе и хаосе первых лет после распада Союза, было принято решение о введении войск.

Военнослужащие и специальные подразделения милиции заходили в Чечню с чистой совестью, чтоб ликвидировать существующее безобразие. Ментально это были ещё советские люди.

– Насколько это решение было подготовленным?

– Совершенно неподготовленным. Армия в тот момент переживала не лучшие свои времена, а, возможно, и худшие. Были проблемы с техническим оснащением, со снабжением и, самое страшное, – с кадрами. В Чечню посылали практически неподготовленных солдат, никто не учил их вести боевые действия в тех условиях, в которых они оказались. Не было нормального взаимодействия между разными ведомствами и воинскими частями, нормальной связи – сепаратисты часто могли нас спокойно прослушивать и знали о многих наших действиях. Было много неразберихи, много пострадавших от огня своих. Это коснулось в том числе и Кузбасса, когда в феврале 1995 года погибло 22 бойца сводного Кузбасского отряда ОМОНа.

Но даже несмотря на всё это, и то, что войска сепаратистов были лучше подготовлены к войне на своей территории, мы смогли переломить ситуацию и достичь серьёзных успехов. Поэтому политические решения, принятые в августе 1996-го, многие военные впоследствии считали ошибкой, приведшей к тому, что через три года всё пришлось начинать заново.

– Вторая кампания была более подготовленной?

– Да, там был уже совершенно другой уровень, мы можем это сравнивать, так как участвовали в обеих войнах. Хотя проблем хватало и там. СОБР, например, выполнял те же военные функции, что и войска, однако такого обеспечения, как у военных (снабжение, связь, поддержка артиллерии, вертолётов, возможности эвакуации и так далее), у нас и близко не было. Приходилось как-то выкручиваться, импровизировать, но задачи свои мы выполняли и делали это достойно.

– Чем лично для вас стало участие в боевых действиях на Северном Кавказе?

– Кто бы что ни говорил, но для нас это было очень важной жизненной школой. В отличие от молодых солдат-призывников, мы уже были офицерами, была какая-то взрослая жизнь за плечами, некоторые успели побывать в других горячих точках.

В это трудно поверить, но наши ребята рвались в Чечню, даже когда за командировки платили значительно меньше, чем тогда, когда события в Чечне официально признали военными действиями. Добровольцев всегда хватало, были обиды, если кого-то не брали.

Мы повидали всякое, о многом людям со стороны даже и не расскажешь. Были моменты, когда находились на волосок от смерти, как в августе 1996-го в Грозном, но ни о чём сейчас не жалеем. Это был такой жизненный опыт, который более нигде не получишь. Поэтому многие проводили в командировках по нескольку месяцев каждый год, у многих за плечами обе войны, ранения, награды, но мы стараемся не выставлять их напоказ, ни к чему это.

– То, что сейчас происходит в Чечне – это хорошо или плохо? Что скажете о том мнении, что Чечня мирная только до тех пор, пока в неё вливаются финансы?

 – Мирное население Чечни тоже немало пострадало во время войны. В первую кампанию большинство местных было против нас, хотя были и те, кто воевал с Дудаевым. Во вторую кампанию ситуация уже была иной – для большинства чеченцев боевики были бандитами. Им не давали убежища, сдавали их силовикам, в том числе и открыто воевали против них. Та ситуация, которая сложилась в Чечне к тому времени, не устраивала уже и само население.

Что касается современной ситуации… В настоящее время деньги – это вообще единственный способ решения больших государственных проблем. Потушили ли чеченский конфликт деньгами? Чеченский конфликт потушили кровью и терпением!

Поэтому в Чечне сейчас налицо достижения социальной политики. Чеченские подразделения – одни из лучших в составе российской армии и полиции. Разрушенные города отстроены заново. Противостояние русских и чеченцев ищут те, кто этого очень хочет для решения каких-то своих политических задач.

Трагедия русского населения Чечни, трагедия чеченского народа, на территории которого велись боевые действия в масштабах войсковых операций, жертвы армии и полиции, исполнявших свой долг, – это данность, с которой нам ещё долго жить.

Фото Марии Коряга и из архива Ю.М. Моисеенко

Просмотров статьи: 904