Последние из «могикан»
Проложить и обустроить «Историческую тропу» в рамках проекта «Кузбасс – 300» предложил в материале, напечатанном в прошлом номере нашей газеты, известный в Новокузнецке старожил Виктор Щербаков, ветеран рельсобалочного цеха Кузнецкого металлургического комбината. Для этого он провёл для нас прогулку по городу, а вернее по тому участку старого Сталинска, откуда собственно и начинался Кузнецкстрой. И наглядно, с живыми деталями, рассказал об уголке, где он когда-то провёл своё детство и молодость. «Сейчас в этом квартале улиц Орджоникидзе, Казарновского, проспекта Курако и проезда Колхозного многое изменилось. Но неплохо было бы по маршруту этой «Исторической тропы» поставить таблички с указанием, что было раньше на этом месте. Ведь проходит время, и уходим мы, старожилы города, в душах и памяти которых ещё живы воспоминания о том или ином уголке города. И неплохо было бы, чтобы и наша молодёжь знала, что находилось когда-то на месте новых современных зданий. Пусть и они ознакомятся с этим ушедшим от них историческим наследством», – предложил Виктор Щербаков, который затронул в своих воспоминаниях период времени с начала сороковых и до конца пятидесятых годов. Возможность побывать на уникальной экскурсии нас очень заинтересовала. Тем более что во время своих путешествий старожил касался не только героического трудового прошлого, но и любопытных бытовых подробностей нашего города. И мы отправились с Виктором Николаевичем в путь по «волнам его памяти».
Стратегически важный объект
Во время нашего необычного путешествия мы подошли к ещё одному последнему из «могикан» – двухэтажному бараку из тридцатых годов прошлого столетия, что расположен на улице Орджоникидзе, 18б. И этот представитель «старины» из тех самых легендарных времён Кузнецкстроя. Когда-то в нём прописалось жилищно-коммунальное объединение КМК, затем поселился трест столовых и ресторанов. Сегодня в этом ещё крепком бревенчатом здании квартируют различные офисы и организации. Здесь же, по этому адресу в своё время стоял небольшой приёмный пункт, в который сдавали медь по одному рублю семьдесят копеек за килограмм, тряпьё и кости, которые шли на производство пуговиц.
К слову, каждый квартал Нижней Колонии состоял из однообразного «коммунального комплекта»: жилые бараки вперемежку со стайками и одним на всех туалетом общественного пользования. Отхожие места чистили золотари, которые ездили на лошадях. «Бывало, 10 коняжек идут в колонне одна за другой. А следом за ними люди с мётлами и лопатами. Туалеты убирали строго по мере необходимости и расписанию, чтобы не допускать инфекций и чтобы никаких эпидемий не было», – уточняет наш гид по истории Новокузнецка.
От проезда Колхозного до улицы Казарновского через Абушку был перекинут деревянный мост (в конце 60-х годов здесь был построен капитальный). С него хорошо просматривался правый берег Абушки, в которую стекала смола из заводских, выведенных от КМК, труб. Женщины почему-то находили её целебной и с удовольствием мазались этим «снадобьем». Но и милиция не зевала, упорно разгоняя всю эту «адову смоляную лечебницу» с криками: «Чертей нам только тут не хватало!»
– А вот здесь в седьмом бараке по улице Колхозной жила наша семья. Чуть подальше возле сегодняшнего «Зеленстроя» находились конюшни. И мы мальчишками выводили лошадей в ночное. Прекрасное было время! – рассказывает старожил. Мы хотели было сфотографировать старое облупившееся здание той, первой бани, в которой когда-то мылся весь город. Но строгий охранник воспротивился съёмке. Оказывается, территория, на которой она сегодня находится, имеет статус «режимной». Здесь расположены объекты, «ведающие» горячим водоснабжением. И потому вход запрещен. Отгороженное огромным забором помывочное заведение времён Кузнецкстроя отныне считается стратегически важным объектом. Хотя по-прежнему остаётся коммунальным.
Показал Виктор Николаевич нам и первое старое здание «Зеленстроя» (потом в нём были теплицы). Оно, с обвалившейся штукатуркой, до сих пор сохранилось и резко контрастирует с сегодняшним современным серым офисным объектом. Вспомнил и грядки-парники с цветущими на них бархатцами, которые были предназначены для украшения общественных мест города. Это были первые «общественные» цветы.
Три лиственницы у Абушки
Рядом с «Зеленстроем» на месте жилого дома по проспекту Пионерскому, 1 находился барак. В просторном цеху с низко расположенными окнами в полном смысле слова «лепили» игрушки из папье-маше. В ассортименте были разные птички и зверушки. Ученики младших классов, в том числе и маленький Виктор Щербаков, по дороге в школу обязательно засматривались, разглядывая все эти забавные крашенные разноцветные предметы, которые хорошо были видны в окна. И завидовали: «Надо же,какие яркие, какие красивые! Не то, что наши Ваньки-встаньки!» Ходили ребятишки кузнецкстроевских барачных кварталов в 20-ю школу (сегодня в этом здании специализированное образовательное учреждение №38). В ней до 1953 года учились только мальчики. В Сталинске, как и по всей стране, лишь после смерти «отца народов» Иосифа Виссарионовича Сталина стали объединять «девчачьи» и «мальчиковые» учебные заведения.
Долгое время на территории двадцатой школы стояли три старых лиственницы огромного обхвата. Жители считали, что им по сто пятьдесят лет, не меньше. И когда строили дома на улице Казарновского, то одно из этих крайних деревьев, чтобы его не завалить и не потревожить, осторожно огородили чугунной решёткой. И дом, что должен
был встать к ней вплотную, «потеснился», чтобы сберечь зеленый памятник природы. Так лиственница и дожила до глубокой старости. Потом, правда, от тяжести прожитых лет стала постепенно сохнуть. И её пришлось спилить…
Наказание для стиляг
Напротив «игрушечного барака» на Пионерском, 4 до их пор расположено облупленное здание общежития Кузнецкого машиностроительного завода. При входе в него стоят обшарпанные грязные скульптуры работницы и рабочего и обе – с отбитыми руками. Настолько символично они сегодня смотрятся! Куда же подевались трудяги Кузмашзавода? Не осталось рабочих рук…А рядом в доме жили немало респектабельных и известных представителей культуры. И вообще этот «пятачок» считался местом для проведения мероприятий. Потому что напротив общежития Кузмашзавода, на месте нынешних гаражей городского отдела полиции находилась танцплощадка. Сюда со всех окраин приходила молодёжь, чтобы не только пройтись парами и прогуляться компаниями по «Броду» – пешеходному дощатому настилу в виде тротуара (потом его покрыли плитами), но и потанцевать. Играли здесь вальс, фокстрот и модный в то время чарльстон. Он был предназначен лично для местных стиляг, которых в городе было немало (в том числе среди них «засветился» и наш провожатый). Такие ребята приходили в ярких пёстрых рубахах, узких брюках в «дудочку» и с шикарным коком на голове (почти тот же ирокез). Компании стиляг вовсю гоняли строгие и неприступные в своей непримиримости комсомольцы, устраивающие здесь рейды. Наказание для модников было одно: им попросту, задержав, прямо руками распарывали по боковым швам брюки: «А не ходи с «дудкой»!». Могли ещё участники подобных акций и пышные волосы с макушек ножницами срезать, но за эту красоту стиляги стояли горой. Комсомольскому напору в вопросах прически они стойко сопротивлялись. Быть остриженным наголо – это значит напоминать вышедшего из мест не столь отдалённых. Кроме того, на танцплощадке азартно рубились в лото и тайком играли в карты на деньги. Чтобы разводить наивную и азартную молодёжь на хорошие суммы, сюда поодиночке являлась бригада опытных и ушлых картёжников из Куйбышева. Зимой танцплощадка превращалась в каток.
Летите, голуби, летите!
Об этом повальном увлечении кузнецкстроевцев надо сказать отдельно. Рядом с бывшей танцплощадкой, чью территорию сегодня заняли гаражи, во дворе дома на Курако, 28, до сих пор стоит высокая пустующая голубятня. Принадлежала она известному здесь в своё время Сашке. В его распоряжении было огромное количество голубей самых разных пород. Парень поначалу жил в бараке напротив. Но старое строение снесли, и семье тотчас дали квартиру в новом доме. Пернатые Санькой и продавались, и менялись, но главное – они красовались у всего мира на виду. И эта «крылатая коллекция» была
предметом зависти местных мальчишек, которые тоже держали «птиц мира», но не таких породистых, какими владел признанный всеми король голубиных стай. Нередко, чтобы раздобыть корм для своих любимцев, ребята на ходу воровали пшеницу из бортовых машин, что ехали мимо их бараков в «Заготзерно». Пацанята неслись вслед за машиной и буквально набегу черпали зерно из бортов самодельным изогнутым сачком. Это было и опасно, и увлекательно, и прибыльно. Чем больше захватишь – тем больше достанется пернатым питомцам.
– Возле старой бани когда-то стояла котельная с огромной, метров на 35 в высоту трубой. А я, увлечённый этими птицами, только что купил голубку. И она, вырвавшись из моих рук, оказалась, прямо на вершине этой трубы. И как только я не пытался её достать – у меня ничего не получалось. Голубка клювом освободила свои крылья от пут-связок, и улетела в даль светлую. Для меня это тогда была немалая потеря, – вспоминает заядлый в прошлом голубятник Виктор Щербаков. Рассказал он и о том, что нередко «шугал» мальчишек, которые, пока тот был на занятиях в училище, тайком забирались к нему на голубятню и гоняли его птиц. «Голуби были страстью всех пацанов наших бараков! Но и страсть эта многим была не по карману», – отмечает он. Каждая особь до 1961 года стоила от 10 до 300 рублей. Особенно ценились «почтари». И потому, по словам Виктора Щербакова, держали, в основном, «средненьких птиц» стоимостью в 15-25 рублей.
Продолжение следует...
Просмотров статьи: 910