400 лет города: день за днём
1722 – 1730 годы: Кузнецкий дистрикт, сокращение бюрократов и умножение пушек.
17 декабря 1722 года сподвижник Петра Первого, строитель металлургических заводов на Урале генерал-майор В.И. Геннин (настоящее имя Георг Вильгельм де Геннин) в доношении Берг-коллегии указывал, что под Кузнецком местное население для своих примитивных металлургических печей расходует много леса. Берг-коллегия предложила «иметь старание о прииске каменного угля, как в прочих европейских государствах обходится, дабы оным лесам теми угольями было подспорье». В декабре 1732 года боярский сын Иван Шестаков и отставной казак Яков Панов нашли серебряные и медные руды недалеко от Кузнецка, на берегу реки Кондомы. В Кузнецкую воеводскую канцелярию было доставлено около двух пудов образцов.
В 1723 году в Кузнецке взамен Бурмистерской избы была учреждена Ратуша. Несколько её чиновников выбирались не из всего населения, а из «граждан первостатейных, добрых, пожиточных и умных». Впервые город и уезд были разделены по управлению. Элементы общего руководства, конечно, сохранились, но в усечённом виде. Осуществлял его земский комиссар с земской канцелярией из подъячих, солдат и рассыльных. Кузнецкий дистрикт отличался от среднероссийского своей малой численностью – 700 дворов при норме 1 500 – 2 000.
13 января 1724 года кузнецким крестьянам, приписанным к алтайским заводам, установили зачёты подушной подати «по плакату»: «за работу людям и лошадям давать во всех местах ровно, и именно в летнее время мужику с лошадью по 10, а без лошади по 5 копеек, а в зимнее с лошадью по 6, а без лошади по 4 копейки на день». Сумма подушной и оброчной податей тогда составляла 1 рубль 10 копеек. Следовательно, на налоговую инспекцию кузнецкий крестьянин работал в году 11 дней летом или 18 дней зимой. Правда, он должен был отрабатывать за нетрудоспособных членов семьи, да и жадный заводчик Демидов заставлял крестьян трудиться ещё лишний месяц.
В 1724 году Кузнецкий дистрикт вошёл в Енисейскую провинцию. Кузнецкие комиссары забили тревогу: ни географически, ни экономически, ни исторически не связанные между собой Томь и Енисей объединили, да ещё с центром не в Томске, а в Енисейске! Поток бумаг в столицу был столь мощным, что уже через год статус-кво восстановили: все три уезда-дистрикта из Енисейской были возвращены в родную Тобольскую провинцию.
В 1724 году Кузнецким уездом управляли 6 дворян и 36 детенышей боярских. По мнению сибирского губернатора, число госслужащих следовало сократить на 20 человек. Но если из 507 казаков и 20 служилых татар сокращению подлежало лишь 7 человек (да и то, думается, для округления цифры), то бюрократию ждали крупные увольнения. Отказаться следовало от 1 дворянина и 11 детей боярских.
По Ведомости Артиллерийской канцелярии от 1724 году в Кузнецке «показано артиллерии» уже 25 пушек. Из них 8 медных (3 пушки по 3 фунта, 4 – по 2 фунта и по одной калибр не указан) и 17 чугунных (2 пушки по 6 фунтов, 6 – по 3 фунта, 1 пушка в 2 фунта и по 7 пушкам калибров также «не показано»). Помимо этого, в острогах Кузнецкого уезда имелось 3 затинных пищали (1 медная и 2 чугунных) и 9 чугунных пушек. По ведомости, присланной в Сенат в 1724 году из Сибирской губернии, в Кузнецке было показано по генеральной выписке и грамоте уже 576 служилых людей (то есть с 1705 года численность кузнецкого войска возросла на 208 человек). В нем было 6 дворян, 36 детей боярских, 507 сотников, пятидесятников, десятников и казаков, толмач, пушкарь и, наконец, 20 абинских татар. Притом, по мнению губернатора, кузнецкое войско надлежало даже сократить на 20 человек и довести его структуру до такой: 5 дворян, 25 детей боярских, 300 сотников, пятидесятников и десятников, 200 казаков, 20 абинских татар.
26 мая 1724 года в протоколе Берг-коллегии появилась запись: «Слушали доношение вдовы Фёдоровской, жены Селиванова, Фёклы Петровой дочери, человека её Алексея Жирнова, поданного мая 21-го дня, приказали в Переяславскую провинцию послать указ и велеть Селиванцевой крестьянина Михайлу Волкова сыскать, взять у него подлинный данный из берг-коллегии указ и освидетельствовать, за чьею он закрепою... А ему, Волкову и прочим рудоискателям указом объявить, чтобы они помещикам во всём были послушны и подати государевы и работу помещичью работали без всякой оговорки. На этот указ ссылаются в доказательство того, что Михайло был крепостным, а не тобольским казачьим сыном. А наш-то: наш кузнецкий открыватель угля Мессершмидт был-таки академиком! Но в итоге Михайле в Кемерово – памятник и почёт, а нашему Даниэлю Готлибовичу в Новокузнецке – ничего.
Указом от 26 июня 1724 году часть кузнецкого казачества была переведена в разряд крестьян-разночинцев.
В 1726 началась прокладка Московско-Сибирского тракта.
В 1726 году Кузнецк получил первый классический официальный герб – кузницу. Составил его герольдмейстер Франциск Санти.
Впервые промышленной выплавкой металлов в Кузбассе в январе 1726 года задумал заняться уральский горнозаводчик А.Н. Демидов. Он обратился в Берг-коллегию с прошением разрешить ему строить медеплавильные заводы «в старых татарских пустых вотчинах» – в местах, где побывала в 1720 – 1722 годах группа Костылёва, в которой отличился и Михайло Волков. В следующем прошении Демидова говорилось уже не только о медных, но и о золотых и серебряных рудах. Хитрый заводчик писал: «И ежели же где приищутся впредь медные, серебряные, золотые руды, чтобы нам копать их было, не отводным же числом и заводы заводить не против привилегии, а другим в тех местах для копки руд и построению заводов мест не отдавать и не отводить».
16 февраля 1726 года Берг-коллегия вынесла приговор, разрешивший Демидову строить заводы на Алтае, и 31 марта 1726 года вышел указ о строительстве заводов Демидова. Заводчику разрешили нанимать работных людей с паспортами. Но вольные люди не шибко-то шли в пролетариат.
В августе 1727 года Берг-коллегия разрешила Демидову селить в алтайских сёлах «пришлых, кои живут в лесах и у калмыков, и шатающихся по сёлам дворцовых и монастырских, и помещиковых людей и крестьян, кои в подушной оклад не написаны».
12 сентября 1728 года императорская инструкция установила иерархию: «возрождённый» кузнецкий воевода теперь подчинялся тобольскому губернатору, а тот – Петербургу. Кузнецкая воеводская канцелярия теперь делилась на столы и повытья, возглавил её подъячий с приписью. Воевода вновь стал единым органом управления.
Просмотров статьи: 1067