Начальник Кузнецкстроя

95 лет назад, в июне 1929 года, Кузнецкстрой вступил в активную фазу – начались работы по строительству будущего металлургического гиганта Сибири.

Однако поначалу стройка продвигалась очень медленно – не хватало рабочей силы, в особенности квалифицированных кадров, материалов, опыта работы по возведению завода такого масштаба. Да и каким именно будет этот завод, тоже было не вполне ясно – его проект окончательно ещё не был утверждён.

За вторую половину 1929 года на Кузнецкстрое провели планировку площадки, уложили подъездной железнодорожный путь, построили кирпичный завод, технологический склад и около 20-ти бараков, начали строить здание заводоуправления. На стройке открылись столовая, школа, магазин.

В 1930 году на Кузнецкстрое начали строить подсобные цеха, первые доменные печи, мартеновский и прокатный цеха, коксохимический завод и электростанцию.

Тем не менее в Москве считали, что строительство будущего металлургического гиганта Сибири идёт очень медленно.

11 июня 1930 года к исполнению обязанностей начальника Кузнецкстроя приступил Сергей Миронович Франкфурт (1888–1937), сменивший на этой должности А.М. Морозова, при котором строительство шло с отставанием от назначенных сроков.

К моменту этого назначения за плечами Франкфурта уже была довольно насыщенная биография: революционер с большим стажем, участник обеих революций 1917-го года, комиссар комиссии по выполнению Брестского мирного договора, член Сибирского бюро ВСНХ, ответственный работник наркомата иностранных дел, заместитель председателя Центрального стеклотреста, председатель Шелкотреста. И всё это за 40 с небольшим – свой 42-й день рождения он встретит уже на Кузнецкстрое.

К металлургии до этого времени Франкфурт не имел никакого отношения. Назначение на должность руководителя строительства завода стало для него полнейшей неожиданностью. Через пять лет в своей ставшей сегодня библиографической редкостью книге «Рождение стали и человека» он напишет: «30 мая 1930 года мне сообщили, что ЦК партии постановил назначить меня начальником Кузнецкстроя и предложил в трёхдневный срок выехать к месту работ. До этого я свыше шести лет работал в текстильной промышленности. Новое назначение было неожиданным. О металлургии вообще и о Кузнецкстрое я имел самое поверхностное представление. А назавтра после назначения мне уже нужно выступать как представителю металлургии, как представителю Кузнецкстроя. Несколько дней до моего отъезда из Москвы прошли в каком-то угаре. Я ходил по учреждениям, требовал людей, материалы, защищал интересы Кузнецкстроя, имея самое туманное представление о его действительных нуждах, об объёме и характере работ».

Это было очень сложное время, требовавшее и рождавшее руководителей нового типа: энергичных, целеустремленных, не боящихся перемен, способных принимать и отстаивать свои решения, при этом впоследствии зачастую и сгорающих в огне этих самых перемен.

Первые реальные сведения о Кузнецкстрое и его нуждах были получены… в поезде по пути следования к новому месту работы. Попутчиком Франкфурта оказался Григорий Казарновский, и время в пути даром не прошло: «Казарновский – добросовестный и знающий инженер, с большой металлургической практикой, полученной на Урале и в Донбассе. Казарновский был душой проектирования Кузнецкстроя. Несколько дней, проведённых в поезде, ушли на беседы о Кузнецкстрое: о содержании проекта, о характере и объёме строительных работ. К концу пути я почувствовал, как велики и технически сложны задачи, поставленные перед Кузнецкстроем, как много средств и сил потребует это огромное дело».

То, что он увидел и с чем столкнулся сразу по прибытии, вызвало у нового начальника стройки большое недоумение: «По непонятным причинам управление строительством и основной кадр инженеров находились в городе Томске. От площадки до Томска тогда добирались двое суток. На самой площадке жила лишь группа инженеров-производителей работ и с ней некоторые руководящие инженеры стройки… Стал знакомиться с работой, присматривался к людям. Меня поразил низкий уровень многих руководящих работников стройки, какая-то медлительность и апатичность. Никто из них, кроме Бардина и ещё нескольких человек, понятия не имел о грандиозности масштабов Кузнецкстроя. С этими людьми, думал я, такого дела не подымешь».

Одним из первых решений Франкфурта на новом месте стал перевод управления Кузнецкстроем из Томска непосредственно на строительную площадку.

Спустя несколько дней после приезда Франкфурт вместе с Бардиным посетили Тельбес и Темиртау, заменив там руководителей и наметив жёсткий план работ по разведке новых месторождений руды, давший успешные результаты спустя 1-1,5 года.

Кадровым вопросом пришлось заниматься сразу и очень решительно: «Нам нужны десятки тысяч людей. В Сибири мы не можем получить столько опытных людей нужной квалификации. Нужно работать с теми людьми, какие есть. Наша задача – обучить сибиряков. При огромной потребности в рабочей силе мы на сибиряков главным образом и должны рассчитывать. Работавшие на Кузнецкстрое американцы, да и немало наших инженеров старой школы долго не могли привыкнуть к тому, что готовых, обученных кадров нам не получить, а что надо их самим воспитывать».

Не менее важным своим достижением в начале работы на Кузнецкстрое Франкфурт считал то, что удалось продолжать и даже форсировать строительство завода, в то время как советская делегация в США вела переговоры по корректировке проекта в инженерной компании «Фрейн»: «Заложили фундамент первой домны. Начали строить шамотно-динасовый цех. Готовились к строительству мартеновского цеха. Но тут посыпались телеграммы из Америки: «Перенести шамотно-динасовый цех на другой конец площадки!» А цех начали строить. «Запрещаем закладывать мартеновский цех!» – это в июле! «Форсируйте жилищно-бытовое строительство! Подождите с началом основного промышленного строительства!» Возникла явная угроза. Мы могли потерять не только строительный сезон, но целый год. Пока шла телеграфная дискуссия, мы продолжали строить, несмотря на то, что Новосталь по телеграфу грозно предложила «прекратить партизанские действия». В Америке обсуждали вопрос о проекте, а мы, уверенные, что иначе нельзя поступить, строили завод. Впоследствии Косиор писал: «Большую смелость взяло на себя руководство в лице тт. Франкфурта, Бардина, когда они решили без проекта, без иностранной помощи (ещё не прибывшей в Союз) закладывать и строить домны, мартены, предрешая план стройки всего завода». И в другом месте: «Победителей не судят». Мы выиграли целый сезон, выиграли целый год».

Много чего пришлось делать Сергею Франкфурту сразу по прибытии на Кузнецкстрой. Ещё больше – спустя несколько месяцев. За пуск завода в рекордные сроки начальник строительства и первый директор КМК в числе первых Кузнецкстроевцев получит высшую государственную награду – орден Ленина.

После отъезда из Сталинска он будет руководить и другими стройками, но именно о Кузнецкстрое напишет свою единственную книгу. Будучи абсолютно человеком своего времени, не избежит, и даже с удовольствием, ещё со времён Кузнецкстроя, будет участвовать в «политической борьбе», в которой сгорит и сам – 20 сентября 1937 года его расстреляют по обвинению в контрреволюционной деятельности и вредительстве. В 1956 году реабилитируют, позже назовут его именем улицы в Новокузнецке и Орске, но это уже будет совсем другая история.

Просмотров статьи: 117