Новокузнецкое городское телерадиообъединение

Глухарь из… купюр

Газета «Новокузнецк», выпуск №36 (776)  //  Рубрика: Был такой случай

Дед Семён, а иначе Семён Иванович Куртегешев, житель Усть-Кабырзы, – опытный и всеведущий шишкарь, известный не только в Горной Шории. Несмотря на свои 83 года, он уже успел на днях побегать по тайге и набить несколько мешков кедровых шишек. Правда, ореховый урожай в этом году, по признанию деда Семёна, худоват. То ли дело урожай, что 13 лет назад был. Тогда Семён Иванович нашелушил 13 (!) мешков кедрового ореха. На деньги, вырученные от его продажи, семья Куртегешевых приобрела в ту осень трактор. Тягач, давно отработавший свой срок, до сих пор стоит во дворе Семёна Ивановича, как памятник таёжной щедрости…

Известен Семён Куртегешев и как обладатель неимоверной силы. В годы молодости, бывало, руками подковы гнул и гранёные стаканы из крепкого стекла одним жимом превращал в осколки. Работая грузчиком в деревенском сельпо, одновременно таскал на спине по три мешка муки (каждый по 70 килограммов). Однажды житель Усть-Кабырзы, ныне покойный Михаил Карасёв, попытался было его разыграть и со всего маха прыгнул ему на спину с мешками. Думал, силач не выдержит и под такой тяжестью завалится навзничь. Но Семён Иванович выстоял, получив с тех пор прозвище – «наш Поддубный».

Однако самый памятный случай, который по-своему прославил деда Семёна и сделал его популярным в этих краях почти так же, как снежного человека, произошёл с ним более 60 лет назад. Тогда он сбил с кедра не просто шишки, а нечто более весомое и значительное. То, что стало причиной резкого поворота в его судьбе.

Семён Иванович в те времена был совсем ещё юнцом и работал в местной геологической партии. Вместе с другом Алексеем Башевым они «рубили у геологов профиля, били шурфы и ставили пикеты». Проще говоря, искали с «братьями солнца и ветра» полезные ископаемые в усть-кабырзинской тайге. Жили тут же в лесу, в землянке, выкопанной в косогоре, – чтобы не терять времени на дорогу к месту работы. «Спартанские» условия быта их не смущали: для коренных жителей Горной Шории они были привычными и вполне сносными.

Однажды в выходной день Семён и Алексей решили отдохнуть. По местным меркам это означало – пойти на охоту. Взяли ружьё и отправились в тайгу пострелять рябчиков. А наткнулись на глухаря, сидящего неподалёку на дереве. Стрельнули, да неудачно. Видимо, лишь подранили птицу. Глухарь, описав круг, замер на кедре. Сидит, не шелохнётся, словно нарочито подставляя себя под пули охотников. Стрельнули ещё раз – никакой реакции. Новый выстрел, и опять птица, словно застряв в ветвях, даже не шелохнулась. «Что за бесовщина такая?» – подумали друзья. «Надо лезть на кедр!» – решил Алексей и начал карабкаться по дереву за добычей. И вдруг оставшийся внизу Семён услышал удивлённый вопль друга и треск веток. Это с вершины кедра падал на него Алексей.

К счастью, недолетев до земли, парень успел схватиться за нижние ветви исполина. Следом за ним с высоты летел туго набитый рюкзак (это его охотники приняли за глухаря), а из него дождём сыпались… денежные купюры!

Пришедшие в себя охотники быстренько собрали свалившиеся на них с высоты в виде манны небесной деньги. Пересчитали. Оказалось, 116 тысяч рублей. Невиданное по тем временам богатство! Спрятали рюкзак, набитый купюрами, под ближайшим кедром и отправились домой, прихватив с собой только часть денег.

Позднее выяснилось, что это были за денежные припасы. Оказывается, некие злоумышленники накануне ограбили геологическую экспедицию. Унесли деньги, предназначавшиеся для зарплаты и прочих финансовых нужд геологов, в том числе и на покупку геологического оборудования, в рюкзаке, а потом спрятали его на кедре. А поскольку были эти воры не местными, то свой схрон они позже, заплутав в тайге, так и не нашли. Наткнулись на него по чистой случайности другие – Семён Куртегешев и Алексей Башев, «удачливые» охотники.

Найдя «клад», отправились друзья со своей добычей в родной посёлок под названием Пурла, что располагался когда-то в тайге и насчитывал 20 дворов (это сейчас от него всего-то одна-две шорские избушки остались).

Загуляли на найденные деньги на радостях всем посёлком, отовариваясь водкой и продуктами в местном магазинчике. Так и жили вольготно и счастливо – «сыто-пьяно» – в течение целого года (!). И лишь с большим опозданием кому-то из местных начальников пришла в голову мысль поинтересоваться: «А по какой такой причине и с какой такой стати, а главное – на какие деньги так долго гуляет вся Пурла?»

Вопрос на эту щекотливую тему был задан участковым милиционером одному из родственников Семёна Куртегешева. И тот бесхитростно ответил, что, дескать, «да вот наш Сёмка» нашёл в тайге невиданное богатство. Вот и радуются люди, от всей души и пуза разделяя его удачу! Тогда-то до ответственных товарищей, наконец, дошло, куда подевались украденные у экспедиции деньги.

…Вскоре Семёна и Алексея арестовали. Содержимое рюкзака к тому времени было растрачено: всем деревенским миром проедено и пропито. «Я тогда себе даже хорошего костюма не успел купить», – с некоторой долей сожаления вспоминает Семён Иванович.

За то, что не сообщили о находке, куда следует, дали молодым рабочим, вольнонаёмным помощникам экспедиции, по шесть лет тюремного срока. Оба отсидели в казахстанской степи за колючей проволокой «от звонка до звонка».

После освобождения Семён несколько лет честно отработал проходчиком на шахте «Шушталепская» в Осинниках. Там же встретил свою будущую жену, Анну Алексеевну, которая работала на этой же шахте взрывником. Поженились. А затем переехали в Усть-Кабырзу, поближе к родным местам. Со временем обзавелись пятью детьми, 17 внуками и четырьмя правнуками. Семён Иванович долгое время трудился в местном сельпо грузчиком и больших денег, что приносят лишь несчастье, в руках больше не держал. «Того памятного года, – говорит, – мне на всю жизнь хватило».

По большей же части кормила семью тайга – охота, на которую частенько выбирался Куртегешев, шишкование, в котором дед Семён прослыл большим докой, и домашнее хозяйство. В былые времена держали по две-три коровы, не говоря о поросятах и курицах-несушках. Однако охота всё же шла особняком. 20 с лишним лет добывал Семён Иванович соболей и норок. Сдавал шкурки. Попадались иногда и глухари. Но уже настоящие, без всяких денежных сюрпризов и подвохов…

Татьяна Шипилова

Фото автора


Просмотров статьи: 1338