Как ты был прав, Анри!
Глядя на работы этого французского художника, вдруг начинаешь понимать, почему многие детские художественные студии, в том числе и в нашем городе, называются именем Анри Матисса. Рисунки этого живописца, яркие, искренние, брызжущие разноцветьем красок и радости, – это рисунки наших детей!
Глазами Матисса
В Новокузнецком художественном музее на днях открылась выставка литографий «Анри Матисс. Взгляд». Замечательный живописец, рисовальщик и гравёр, иллюстратор книг и монументалист-декоратор, театральный художник, скульптор, керамист, мастер гобелена и витража, создатель нового вида декоративного искусства – аппликации из бумаги, окрашенной гуашью: творческий диапазон Матисса был широчайший. Однако особое место в творчестве художника на протяжении всей его жизни занимал жанр портрета. Человеческое лицо интересовало Матисса больше, чем натюрморты или пейзажи. Именно жанр портрета представлен на экспозиции. Это как известные, так и малоизвестные работы мастера, сделанные им в разные годы. 120 литографиями с работ художника поделилась с музеем одна московская компания, которая сотрудничает с НХМ на протяжении многих лет. И все литографии сопровождаются текстами из статей художника, книг и писем.
Откровение цвета
Матисса называют, прежде всего, великим исследователем и экспериментатором цвета. Широко известна его фраза: «Я хочу, чтобы цвет на моих полотнах пел, не считаясь ни с какими правилами и запретами». Для многих яркое, красочное, с упрощёнными линиями искусство художника до сих пор остаётся загадкой: «Ведь так может нарисовать и ребёнок!» А искусствоведы считают, что в этом и заключается главный парадокс творчества Матисса: французский живописец стремился создать искусство, которое будет понятно всем, не требует подготовки для понимания символов и сложного содержания. Под одной из литографий «Две девушки в голубом интерьере» приводятся изречение автора: «Я никогда не устану настаивать на необходимости для художника абсолютной его искренности в работе, всеобщего понимания, то есть того единственного, что может дать художнику необходимое мужество, чтобы вынести свой труд со всей скромностью и смирением».
Под другим портретом («Мадам Колетт») он восклицает: «Я был поражён откровением моего пера и понял, что когда дух творит, он должен оберегать девственность своих впечатлений и отбрасывать всё, что идёт от рассудка!» Скромный, сдержанный в жизни, «затянутый и упакованный в костюм уравновешенного и благопристойного мсье», все свои переживания и чувства Матисс выплёскивал на полотна. Изображая меньше деталей, он стремился передать как можно больше эмоций.
Учителя его мечты
Родился он в небольшом городке на севере Франции в семье керамистки и преуспевающего торговца зерном. Как старший сын был обязан продолжить дело отца – таковы нормы того времени. Анри готовили к великому будущему, и потому он выучился в Париже на юриста и устроился клерком в адвокатскую контору. «Однако, как это нередко случается в жизни, когда в неё вмешивается рука судьбы, в 20 лет у юноши обострился аппендицит, из-за чего Анри на два месяца оказался в больнице. Чтобы сын не скучал, мать принесла ему бумаги и краски. Рисование настолько увлекло его, что по выздоровлению Матисс, который чувствовал в себе бунтарский дух с детства, к великому разочарованию отца, оставил юриспруденцию и поступил в художественную школу», – рассказывает Екатерина Козлитина, куратор выставки, старший научный сотрудник музея, по уши влюблённая в творчество великого француза.
В дальнейшей жизни Матиссу встречались учителя, которые внушали: «О цвете нужно мечтать!» И эта идея Анри оказалась близка. В своих поисках, по словам исследователей его творчества, художник стремился изобрести «цвет счастья, гармонии, совершенства». Считая, что лишь цвет способен оказывать глубокое воздействие на подсознание человека, а лишние детали препятствуют подлинному восприятию произведения. Что именно цвет способен выразить отношение, состояние, образ и чувства, которые испытывает сам художник. «Если бы я хотел получить точное изображение, я позвал бы фотографа!» – восклицал Матисс.
Бунтари от искусства
В отличие от колорита классических произведений в матиссовской палитре появились бирюзовый, ярко-жёлтый, красный, оранжевый – все те цвета, которые художники не рисковали использовать, прятали за тщательной растушёвкой. («Женщина в шляпе», «Женщина с зелёными глазами», «Женщина у аквариума», «Две сестры», «Девушка в красном интерьере», «Девушка в жёлтом платье», «Девушка с тюльпанами и анемонами», «Женщина с вуалью», «Мадмуазель Л.Д. Жёлтое платье», «Мадам Л.Д. Синие глаза», «Мадам Л.Д. Жёлтое, зелёное, синее» и другие, представленные на выставке литографии).
«На ваших полотнах краски обретают голос!» – говорили художнику одни критики. Другие категорически не воспринимали подобное искусство, называя таких, как Анри Матисс «дикарями живописи». Так, на Осеннем салоне в 1905 году группа молодых художников, во главе которых стоял Анри, представили широкой публике свои поистине революционные картины. Они выставили в галерее произведения со своих пленэров из летней поездки в рыбацкую деревню на Средиземном море. Полотна фонтанировали яркими, неестественными цветами, краски были небрежно распределены по холсту, на картинах царили пренебрежение правилами композиции и схематично обозначенная перспектива. Всё это вызвало настоящий шквал критики и возмущение публики. (Под одной из литографий приводится признание Матисса: «Я очень люблю яркие, ясные, чистые краски и всегда удивляюсь, когда красивые цвета зачем-то загрязняют и затемняют».)
Зелёные с синим портреты, алые пейзажи, играющие вызывающе яркими красками натюрморты на Осенней выставке в Париже не укладывались ни в какие рамки существующих канонов. Произведения молодых художников сравнивали «с горшком краски, брошенным в лицо общественности». В одной из разгромных статей отчаянных художников во главе с Анри Матиссом едко прозвали «дикими зверями живописи». Впрочем, вся эта шумиха пошла художникам на пользу. И под ярко-разноцветной литографией с названием «Азия» Матисс признавался: «Когда что-то не ладится, я ищу хорошую сторону в происходящем и вижу, что нечего жаловаться. Забот мне хватало. Но без них я бы соскучился». А революционное творчество молодых пленэристов, новый, рождённый ими стиль фовизм или дикий, оказал существенное влияние на дальнейшее развитие искусства ХХ века, «ошеломив академически закалённую публику игрой цвета и формы».
«Живопись люблю больше…»
В серии литографий представлены в основном женские портреты. Женщины, юные, молодые, зрелые, часто были его моделями. Однако женские портреты Матисса многим казались отталкивающими, потому что художник выражал красоту как бы отдельно от физической реальности. Создавая женский образ он прежде всего использовал орнамент, палитру, линии. Именно такие детали должны работать на формирование задуманного портрета, считал Матисс. Однажды у Анри спросили: «Неужели вам нравятся такие женщины?». Он ответил: «Повстречайся мне такая, я бежал бы без оглядки! Но я рисую не женщин, а картины».
Немало на выставке портретов его жены Амели и дочери Маргариты. Перед свадьбой Матисс признался своей любимой Амели, что хотя он и любит её, живопись всегда будет любить больше. И та приняла признание, став главной музой его жизни. Более того, Амели первая поверила в талант Матисса и убедила его в том, что он должен продолжать заниматься искусством, искать свой стиль. Поистине у каждого Мастера – своя Маргарита! Терпеливая, сочувствующая и бесконечно верящая в своего мужа... Такой была Амели. В трудные периоды их жизни, когда заработка художника едва хватало на обеспечение семьи, она открыла салон шляпок, за счёт продажи которых семья долгое время существовала. (Кстати в годы Второй мировой войны жена и дочь художника были арестованы гестапо как участницы сопротивления, но остались живы.)
Русские и не подозревают!
В конце ХIХ – начале ХХ веков молодых французских художников, прозванных «дикими живописцами», в том числе Анри Матисса, поддержали российские купцы. Они стали коллекционировать их работы. Меценатами для французских живописцев были Сергей Щукин, Савва Морозов, Павел Третьяков. Особенно полюбились произведения Матисса Сергею Щукину. Купец занимался торговлей тканями и обладал, как тогда говорили особенной «насмотренностью к качественным материалам», что делало его более подготовленным к восприятию «столь необычного, столь инновационного творчества».
Матисс мечтал побывать в России, увидеть русскую зиму, посетить Эрмитаж, и Щукин пригласил художника приехать и организовать в его особняке расстановку картин. Россия Матисса впечатлила и покорила, особенно иконы. «Русские и не подозревают, какими сокровищами владеют. Италия в этой области даёт меньше. Всё то, над чем билось современное искусство и только до этого дошло, всё это было у русских ещё в XV веке. Я влюблён в трогательную простоту старых русских икон, которая для меня ближе и дороже картин Фра Анджелико, и я счастлив, что, наконец, попал в Россию! Я жду многого от русского искусства, потому что чувствую: в душе русского народа хранятся несметные богатства. Русский народ ещё молод. Он не успел ещё растратить жара своей души», – делился он своими впечатлениями.
К слову, одна из картин Матисса, испытывавшего материальные трудности при жизни, в феврале 2009 года была приобретена во время торгов в аукционном доме «Кристис» за 32 миллиона евро. Натюрморт был создан художником в 1911 году.
Просмотров статьи: 833