Доблесть трудовая – доблесть воинская

На днях в Новокузнецке, городе трудовой доблести и славы, в рамках городского межмузейного проекта «Жизнь, наполненная трудом» открылась выставка «О доблести, о подвиге, о славе». Представленные в экспозиции Новокузнецкого художественного музея графические и скульптурные произведения посвящены нелёгкому и опасному труду металлургов и шахтёров.

«Их труд – подвиг и слава»

«Тема труда в отечественном искусстве ХХ века была актуальна всегда. И в год празднования 75-летия Победы в Великой Отечественной войне эта выставка призвана напомнить о героическом прошлом нашего города, ставшего настоящей кузницей Победы. Шахтёры и металлурги в годы войны проявляли чудеса самоотверженности и героизма, работая в сложнейших условиях, забывая об отдыхе, не думая о славе. И этим они совершали свой трудовой подвиг, который был сродни воинскому», – отмечает куратор выставки, научный сотрудник музея Ладислава Мякинькова.

На открытии выставки уместно было вспомнить главные вехи в истории нашего города, связанные с периодом Великой Отечественной войны, которые нашли стали главными темами работ художников-графиков и скульпторов, и ещё раз обратиться к историческому прошлому Новокузнецка.

Так, 22 июня 1941 года в Сталинске (Новокузнецке) намечалось праздничное открытие парка культуры и отдыха – Водной станции. Однако в 16 часов местного времени по всем репродукторам объявили о начале войны. У главного корпуса Кузнецкого металлургического комбината, в цехах, у Дворца металлургов состоялись многолюдные митинги. В первые дни войны с просьбой об отправке на фронт в военкомат поступило 1360 заявлений от добровольцев – жителей города. В первый месяц – более 10 тысяч. Всего на фронт ушло 64 тысячи новокузнечан – рабочих, инженеров и служащих. Война стала тяжёлым испытанием не только на фронте, но и в тылу.

Люди броневой стали

С первых же дней войны кузнецкие металлурги развернули огромную работу по перестройке агрегатов на выпуск металла для фронта, которому нужен был броневой лист для прочных и надёжных танков. «Это было технологически трудно, почти невозможно: большинство печей КМК нуждались в ремонте, а технология производства броневой стали не была предусмотрена при строительстве завода. До войны её выплавляли на других предприятиях, и только в кислых и электрических печах малого объёма», – уточняет Ладислава Мякинькова.

Стоит вспомнить, что перестройкой работы КМК на военный лад руководил легендарный директор завода Роман Васильевич Белан. Работники центральной лаборатории и учёные Сибирского металлургического института днём и ночью разрабатывали технологию выплавки и проката легированной стали. Переход на ее производство в большегрузных мартеновских занял всего четыре (!) месяца. К концу 1941 года КМК давал уже более четверти производимого в стране металла. Металлурги освоили выплавку броневой стали в 185-тонных основных печах. И уже к осени 1941 года металл пошёл большим потоком. За четыре года войны сталеплавильщики КМК освоили 70 новых марок стали и десятки профилей. На тех же мощностях увеличили производство на четверть. Каждый второй танк Великой Отечественной был кузнецким. Подвиг кузнецких металлургов в тылу по праву можно приравнять к боевому. Кузнецкий броневой щит помог оградить нашу страну от большой беды. За годы войны кузнецкие металлурги 167 раз завоёвывали переходящие красные знамёна Государственного комитета обороны.

Подвиг под землёй

Огромный вклад в Победу внесли и шахтёры города. На первом этапе войны Советский Союз потерял стратегически важные промышленные центры – Донецкий угольный бассейн и шахты Подмосковья. Тогда на первые роли и вышел Кузбасс. К 1943 году добыча угля на кузбасских шахтах достигла 25 миллионов тонн – более четверти всего добываемого в стране! Значимость региона оказалась настолько высока, что Кузбасс решили выделить в отдельную административную единицу из состава Новосибирской области. Так появилась Кемеровская область, а в ней два объединения по добыче энергетических и коксующихся углей – «Кемеровоуголь» и «Кузбассуголь».

Многих шахтёров в первые дни войны призвали на фронт. Но вскоре вернули: стране требовался уголь, и на горняков была наложена бронь. «При этом работать в годы войны на шахтах было настолько тяжело и голодно, что многие просили отправить их на фронт. Каждый горняк даже в таких сложных условиях стремился дать две-три нормы. В забоях работали по двенадцать-шестнадцать часов, – комментирует Ладислава Мякинькова. – Идти домой порой просто не хватало сил. Поэтому прямо под землёй ставили топчаны, где шахтёры могли хоть немного поспать. Туда же спускали и скудную еду. Горняки не выходили на поверхность по нескольку суток. И уголь шёл на-гора. Иначе и не могло быть: фронт и тыл были единым целым. Фронт не мог существовать без тыла, без его постоянной и всесторонней помощи».

Графика расскажет

Трудовой подвиг шахтёров и металлургов отражён в работах известных советских художников, чьи работы хранились в фондах Новокузнецкого художественного музея, ставших основой выставки. Это графика В. Ветрогонского, В. Мироненко, Д. Боровского, А. Колчанова, Р. Берга, А. Холодова и других. Листы выполнены в различных печатных – линогравюра, офорт, ксилография – и оригинальных графических техниках. Декоративность и экспрессия цвета на картинах известного новосибирского художника Н. Грицюка заставляют даже любоваться индустриальными мотивами на металлургическую тематику.

В остальном же художники-графики, используя чёткие, лаконичные формы, обобщая и передавая типичные свойства людей этих профессий своей художественной манерой, словно обнажают сущность сурового труда металлурга и шахтёра. На их картинах человек вступает в единоборство со стихиями огня и земли, приручает и заставляет служить людям. В портретах сталеваров и горняков мастера отображают сильный характер своих героев. Эту тему, каждый по-своему, раскрыли и новокузнецкие художники – С. Бачевский, А. Холодов, А. Мигулин, Г. Елин, А. Карманов, Е. Паршуков. «В их листах мы видим устремляющийся вверх ритм заводских труб и динамику шахтных копров, тяжёлые шахтёрские будни военного времени и сдержанные лица наших земляков-металлургов», – подчёркивает научный сотрудник Ладислава Мякинькова.

«Мы добывали уголь…»

В экспозиции выставки чуткий зритель без труда найдет уникальные исторические «отметины» того времени. Вот портрет коногона – рабочего, управляющего лошадью в шахте. Как известно, конная тяга использовалась для откатки угля из забоя на-гора. Лошадь тащила гружёную вагонетку по чугунной узкоколейке, перевозя за смену десятки тонн угля.

Или вагонетчицы на графических листах Александра Холодова. С июля по декабрь 1941 года число работающих на кузбасских шахтах женщин увеличилось с 11,6 до 15,9 тысячи, из них 2619 трудились в забое. С конца 1942-го до начала 1945 года они составляли более четверти всех рабочих в шахтах, у станков, за штурвалом комбайнов и паровозов. «Сначала даже не было лебёдок для подтягивания вагонеток из-под люков. Когда стала работать люкогрузчиком, то пришлось на себе катать целые составы из 20 вагонеток. В одну входила тонна угля... Бывало, что у вагонетки колёса не крутятся – тогда и их толкаешь. Когда стали появляться лебёдки, работать стало легче. Тяжело, ох, тяжело было над головой огнивы рубить! Но я рубила. Родине нужен был уголь. Вся страна работала, не жалея сил, чтобы победить врага», – вспоминала в интервью журналу «Уголь Кузбасса» Матрёна Григорьевна Родионова, удостоенная звания «Почётный шахтёр».

Только в 1961 году правительством СССР подземный женский труд был запрещён.

Просмотров статьи: 716