Там, где остров добра и надежды
Сегодня все отлично понимают, специальная военная операция – это не просто локальные крупномасштабные военные действия не на жизнь, а на смерть, это настоящая война со страшными, кровавыми боями, историю которых пишут военные корреспонденты. И не только.
Новокузнечанин Андрей Чекалин, научный сотрудник музея-заповедника «Кузнецкая крепость», решил на собственном опыте проверить, какой же на самом деле мы переживаем исторический момент, лично разобраться в реалиях проходящей специальной военной операции – историк всё-таки!
Отпуск у каждого разный
Как участник Всероссийского волонтёрского движения «Своих не бросаем» он обратился к организаторам, занимающимся помощью жителям освобождённых территорий Луганской республики. Созвонился даже с известным писателем, участником боевых действий на Донбассе Захаром Прилепиным (ещё до совершения в отношении него террористического акта), который и дал ему телефон координатора волонтёрского движения Юрия Мезинова. И тот предложил новокузнецкому историку поехать в волонтёрский лагерь «Остров добра и надежды», расположенный на границе Херсонской области и Крыма в 35 километрах от Джанкоя вблизи контрольно-пропускного пункта «Чонгар». Взяв отпуск, новокузнечанин отправился в эти южные края, чтобы внести посильную помощь, а также, как он говорит, напитаться впечатлениями, быть вблизи от происходящего, чтобы всё понять и расставить в своём уме-разуме по полочкам.
«Остров добра и надежды» представляет собой палаточный, оборудованный всем необходимым лагерь, которым руководит стоящая у истоков его создания Наталья Полторацкая, полковник полиции в отставке. Она приехала сюда из Санкт-Петербурга на месяц-другой в качестве волонтёра, но осталась надолго, чтобы в том числе организовывать и координировать действия своей сменной команды добровольцев – таких, как и Андрей Чекалин, приехавшими сюда по зову души и сердца помогать всем, чем можно и беженцам, и отправляющимся на передовую через КПП «Чонгар» военным.
Без добровольцев не обойтись
Среди волонтёров, которые на две недели составили компанию Андрею, были жители Москвы, Подмосковья, Иркутска, Казани, Бурятии и даже Камчатки. Люди совершенно разных профессий, которые не могли наблюдать за всем, что происходит на фронтах лишь по телевизору. Они решили сами помогать тем, кого обездолила война. «Наши диванные разговоры – это ни о чём. Мне захотелось посмотреть, понять и погрузиться в атмосферу. Мы телевизор выключили, и всё – война осталась за границами телепередач. А здесь, видя горе беженцев, потерявших своих родных, а кто-то и детей, видя людей, лишившихся своего крова, войну ощущаешь всей кожей, ощущения эти постоянны. Как отмечал Захар Прилепин, «кто-то тусуется по кабакам, а кто-то в это время за них же молча умирает». И невдалеке от Джанкоя, куда также залетали беспилотники противника, чувствуется напряжение происходящих военных действий, близость фронта», – рассказывает Андрей. Ощущение близости военных действий придают и размещённые неподалёку от волонтёрского «Острова…» огромные бетонные заграждения для танков – так называемые «зубы дракона», здесь же сооружены и укреплены блиндажи и окопы. «Мне показалось, что настолько это всё грозно и мощно, что двинуться нацистам на полуостров, на крымчан было бы самоубийством. Как говорит глава Крыма Сергей Аксёнов, пусть идут, сунутся – встретим и похороним», – отмечает Чекалин.
Волонтёры комплектовали в ангаре приходящую из разных городов страны гуманитарную помощь, чтобы отправить её адресатам на передовую, в части, расположенные в Херсонской области, с бойцами которой к тому времени была налажена чёткая связь. В списке необходимого были медикаменты, разгрузочные, с множеством карманов жилеты, газовые горелки, приборы ночного видения. Оказывали добровольцы психологическую и медицинскую поддержку беженцам из Донбасса и эвакуированным из Херсонской области (иные были буквально в истерическом состоянии), помогали разместиться в палатках для отдыха и на ночёвку, кормили проезжающих через КПП и проходящих ротацию солдат, искали родственников беженцев по всей России и налаживали с ними связь. Консультировали по разным вопросам, волнующим обескураженных, лишившихся крыши над головой и документов людей. Связывались для этого с администрациями городов, узнавали, как добраться в определённое место, какими маршрутами.
«Все волонтёры лагеря знали, зачем, для чего они сюда приехали и не гнушались выполнять самую грязную, неприятную работу. Среди нас были кандидат наук, журналист, предприниматель, владелец гостиницы, которые беспрекословно чистили, например, биотуалеты. Главное – всех нас объединяла идея, которую можно назвать патриотическим порывом, жажда что-то сделать, чем-то помочь. Мы все там сдружились и, даже разъехавшись по своим городам, не теряем связи друг с другом», – подчёркивает Андрей Чекалин.
«Они нас взяли и убили…»
Новокузнецкому волонтёру запомнилась пожилая пара из Мариуполя, которая чудом спаслась из разрушенного бомбёжкой дома. Супруги оказались безо всего, что нажили за долгие годы. «Даже фотографии родных не успели взять», – твердила женщина. Они два месяца вместе с другими жителями дома жили в подвале. Все квартиры и подъезды были пустыми. Однажды женщина осмелилась подняться в свою квартиру на пятый этаж и на лестничной площадке между четвёртым и пятым этажами увидела украинских солдат, которые варили что-то дурнопахнущее, какое-то наркотическое зелье. Двери квартир были открыты. Она думала, что всё – пропала, убьют! Но ей посчастливилось: её отпустили, разрешили даже взять кое-что из своей квартиры. Но дверь просили не закрывать, всё равно откроют и возьмут, что им надо. И действительно брали. Мародёрство в рядах ВСУ – массовое явление. Забирали всё мало-мальски ценное, включая бытовую технику и одежду, выносили вещи из квартир, не гнушаясь даже женскими кофточками. На требование иных смельчаков отдать награбленное, вэсэушники заявляли, что «покойникам это не надо».
После своего отважного вояжа в собственную квартиру, как рассказывала пожилая женщина, подвальные жители даже подкармливали этих двадцатилетних «хлопчиков-танкистов», считая их почти детьми, делились с ними едой и водой, когда те, спускаясь в подвал, просили поесть и попить (с доставкой продуктов у украинских вояк было сложно). Но каково же было потрясение жителей мариупольского дома, когда при наступлении наших бойцов эти молоденькие танкисты, сорвавшись в бегстве со двора дома, развернули башню танка и ударили снарядом по подвалу, где вместе с маленькими детьми оставались сидеть в ожидании своего освобождения жители дома. И похоронив в нём танковым ударом на прощанье несколько человек!
Были среди беженцев бывшие жители Херсонской области, которые в начале специальной военной операции уехали в Польшу, но поработав у польского хозяина на плантациях, который обращался с ними как с «хохляцким отребьем» (иначе чем презрительно-уничижительными кличками не называл), решили после того, как Херсонская область вошла в состав России, пусть и окольными путями, но возвратиться обратно.
И месть их была страшна!
Однажды с гуманитарным грузом волонтёров, в том числе и Андрея, отправили в Херсонскую область на передовую, к бойцам, что держали оборону на левом берегу Днепра. «Мы побывали в блиндаже у ребят, меня поразило, насколько они комфортно обустроили свой быт. Помещение – словно домашняя комната, в нём уютно, стены утеплены коврами, на столе чистая посуда, есть генератор», – отмечает Андрей. Бойцы рассказали, что на той стороне Днепра против них воюют в основном поляки и наёмники из других стран. А на этой стороне есть так называемые ждуны, которые тем не менее получают денежные российские выплаты.
Встречаются в жизни бойцов и трагически-курьёзные случаи, связанные с такими вот ждунами. Об одном эпизоде бойцы рассказали приехавшим к ним добровольцам. Как-то наши воины расположились лагерем возле небольшого хутора. Вдруг к ним прибежал хуторянин и сказал, чтобы они как можно быстрей поменяли место дислокации, ведь один из хуторских навёл на них украинских артиллеристов. Действительно, как только наши ребята ушли, по тому месту, где они располагались, ударили снаряды. Промедлили они хотя бы несколько минут, их бы не стало, все бы погибли. Наводчика вычислили быстро, он во всём признался. Его не стали переправлять на ту сторону, как это обычно делают, не стали, мстя, ликвидировать. Солдаты в качестве наказания взяли его в своё подразделение, чтобы тот вместе с ними воевал, отбивая атаки нацистов. И тот, скрепя зубами, воюет, зная, что если попытается уйти, перебежать к тем, кого считает своими и возвращения которых так ждёт, его попросту пристрелят.
Андрей пробыл волонтёром в лагере на крымско-херсонской границе две недели, но впечатлений набрался столько, что, говорит, не пересказать. «Главное, я уяснил для себя, что СВО начата правильно и своевременно, иначе было нельзя. Нацисты намеревались всей своей вооружённой до зубов массой двинуться в начале марта прошлого года не только на Донбасс, но и на Крым, а значит – на Россию. И это была бы настоящая кровавая бойня для россиян, на российской территории», – отметил Андрей.
В сентябре, взяв очередной отпуск, он вновь собирается на свой «Остров добра и надежды». Места и люди ему уже знакомы.
Просмотров статьи: 544