Чекист-ветеран Станислав Кадыков: «В Новокузнецке могли произойти серьёзные теракты, но мы их предотвратили»

В этом году органы государственной безопасности России отмечают столетие со дня создания. Мы подготовили серию интервью, в которых известные новокузнецкие чекисты рассказывают о своей работе. Некоторые факты будут опубликованы впервые.

Наш первый собеседник – Станислав Николаевич Кадыков, ветеран Федеральной службы безопасности, бывший начальник отдела УФСБ по г. Новокузнецку, а ныне председатель совета старейшин при Главе Новокузнецка.

– Станислав Николаевич, как Вы пришли работать в органы безопасности? С детства мечтали шпионов ловить?

– Мечты такой у меня не было. А получилось так: закончил Сибирский металлургический институт, был призван в армию офицером-танкистом. Служил в Монголии. «Особист» предложил пойти в военную контрразведку. Но – предложил и предложил… Демобилизовался, устроился на КМК по инженерной специальности. Строить карьеру помогал мне легендарный директор комбината Алексей Федорович Кузнецов (видел во мне перспективного специалиста). Однажды меня вызвали в кабинет директора. Алексей Федорович мне говорит: «Ну что ж ты, Кадыков, не сказал, что тебя чекисты в своих рядах хотят видеть? Вот пришли из КГБ, хотят, чтобы ты к ним на службу пошёл». Я говорю: «Подождите, мне надо с женой посоветоваться». Рассказал жене. Она меня спрашивает: «А какая у тебя зарплата будет?» Я говорю: «Рублей 180». А на КМК я уже 300 получал. Тем не менее, решил, что пойду.

Приехал в Кемерово, прошёл все комиссии – проверяли нас очень серьезно, вплоть до психолога. Сказали, надо учиться дальше. Получать профессиональное образование отправляли тогда либо на год в Минск, либо на два года в Москву, в Высшую школу КГБ. И меня отправили в Москву. Объяснили, что буду заниматься немецким языком. А у меня знания языка толком-то и не было. Учил, конечно, в школе и институте, но за два года в Монголии и за время работы на КМК основательно забыл. Удивился поэтому, а мне старшие товарищи говорят: «Ничего-ничего. За два года выучишь в совершенстве». И действительно за два года выучил. Смотрели фильмы на немецком языке, переводили, общались с немцами, носителями языка. Вообще, обучение в Высшей школе было очень серьёзным. Представьте, занятия вели наши разведчики-нелегалы, которые не один десяток лет работали в Германии и других странах НАТО.

– Вернулись к студенческой жизни?

– Ну, как сказать: учёба учёбой, но привлекали нас и к оперативной работе. В 1977 году в Москве произошла серия терактов. Одну бомбу взорвали в метро, вторую – в продуктовом магазине на улице Дзержинского. Нас бросили на розыски террористов. Работали прямо в вагонах метро (руководство предполагало повторения терактов). И так с утра до поздней ночи. В толпе. Вагоны-то битком набиты… К концу операции пальто, в котором выходил на службу, превратилось почти в сито: о людей и стенки вагонов обтёрлось... Но задержали их. Оказались армянскими националистами.

– А как вернулись в Кузбасс?

– Меня должны были отправить в Таджикистан как контрразведчика, но Кемеровское управление КГБ об этом узнало, и по звонку вернули назад: «Мы к вам специалиста на учёбу отправили, извольте вернуть». А авторитет нашего Управления в КГБ СССР был очень велик, поэтому из Высшей школы я приехал в Кемерово на контрразведывательную работу.

– В 1990-е годы существовало мнение, что западные разведчики СССР особенно не интересовались, и никакая контрразведка не нужна…

– Тогда много, что говорили. Для понимания сути вопроса приведу в пример два дела, которыми я занимался. Японцы приехали на одно из наших предприятий и решили за сувениры (ручки, зажигалки) получить презент – абразивный материал, который там выпускался. Не приобретать его в промышленных масштабах, а взять немного в качестве «сувенира». Нам стало понятно, что имеем дело с настоящим промышленным шпионажем. Если японцы получат этот материал, то у себя в лаборатории разберут, и ничего закупать не будут. Вмешались, пресекли «обмен сувенирами».

Второй случай. На одном из угледобывающих предприятий разом остановились большегрузные самосвалы, закупленные в той же Японии. Оказалось, электронные закладки вырубили двигатели. Поставщик техники таким образом хотел, чтобы начали закупать двигатели.

– А если вспомнить события 1989-1991 годов… Один Ваш коллега в беседе со мной выразил уверенность в том, что ряд лидеров забастовочного движения Кузбасса проходили подготовку в США.

– Я не буду это комментировать. Как и то, что Чубайс и Гайдар учились в США. Могу сказать одно: значительная часть западных журналистов, которые приезжали освещать забастовки в Кузбассе, были профессиональными разведчиками. Схема нам была хорошо известна ещё по Армении.

– Но никаких препятствий им создано не было?

– Такова была позиция руководства. Вспомните Вадима Бакатина, бывшего первого секретаря Кемеровского обкома КПСС, а также министра внутренних дел и председателя КГБ СССР, который в 1991 году просто передал всю систему прослушки американцам.

– Вы про Армению начали говорить…

– Да, пришлось работать и там – после Спитакского землетрясения, а также в период обострения армяно-азербайджанских отношений.

– Как Вы вновь оказались в Новокузнецке?

– Предложили. Выбрали из десятка претендентов, и я не отказался. Родители мои, к слову, оба ветераны Великой Отечественной войны, жили здесь, и я, естественно, был рад предложению.

– Этот период сложный не только в жизни города, но и всей страны…

– Конечно. Вспомните, например, ситуацию вокруг передела собственности на КМК в конце 1990-х. Дело ведь могло дойти до кровопролития! Готовились каски, щиты, дубинки, втягивался в этот процесс трудовой коллектив. Благодаря единой позиции правоохранительных органов, отдела ФСБ, УВД во главе с Валерием Гиршем смогли решить взрывоопасную ситуацию, причём без силовых методов, только за счёт бесед с представителями конфликтующих сторон.

– Есть ли операции, которыми Вы, находясь уже на пенсии, гордитесь? О чём можно рассказать?

– Есть. Одна операция была частично освещена в СМИ, но можно рассказать и о том, что осталось «за кадром». В ходе оперативных мероприятий мы выяснили, что в Новокузнецке офицер продаёт криминальным структурам пистолеты, автоматы, вплоть до снайперских винтовок, с базы хранения артиллерийского вооружения в Садопарке. Человек решил обогатиться, а затем организовать пожар на складе и списать похищенное. Его задержали. Офицер этот получил тюремный срок. Но оружие-то ушло! Пришлось собирать лидеров ОПГ (не только новокузнецких, до Москвы дошли) и говорить им, что не дай Бог, если из похищенного оружия будет произведён хоть один выстрел. Разъяснили так, что вернули всё, даже то, чего уже не было в городе, причём на один «ствол» больше. Сейчас этот «лишний» ТТ – в музее Управления ФСБ по Кемеровской области.

Вторая операция связана с конфликтом в Чечне. Стало известно, что в Новокузнецк едет женщина, которая будет определять места для совершения терактов, запланированных чеченскими террористами.

– То есть в Новокузнецке могли случиться такие теракты, как в Москве, Каспийске и Волгодонске?

– Да, был у них интерес к нашему городу. Мы смогли вычислить личность террористки-наводчицы, которая ехала в поезде из Кисловодска. Встретили её на вокзале, отслеживали каждый её шаг. Она была под нашим колпаком –  ехала в сопровождении сотрудника ФСБ, не зная об этом. Позже её ликвидировали на территории Чеченской республики.

– В преддверии праздника традиционно завершаем интервью пожеланиями действующим работникам ФСБ, особенно молодым.

– Я хочу поздравить всех чекистов – и ветеранов, и молодых сотрудников со столетием. Сейчас Управление возглавляет замечательный человек – генерал-майор Валерий Белицкий. Я желаю ему и его подчинённым удачи, профессиональной удачи. Желаю всем плодотворной работы на вверенном ему участке. Отдельно хочу поздравить женщин. В нашем Управлении серьёзные должности занимают три женщины! И здоровья!

Просмотров статьи: 1918