"КУПАЮЩИЕСЯ СЛОНЫ" НА БЕРЕСТЕ: Как новокузнечанка Любовь Чирятьева не променяла патриотизм на миллион

Вы можете себе представить, чтобы за небольшой квадрат бересты предложили сумму в один миллион рублей? Теоретически представить можно. При условии, если на этой бересте древние славяне зашифровали план клада с несметными богатствами…

В действительности такую сумму за берестяную картину десять лет назад предложили новокузнечанке Любови Васильевне Чирятьевой. Тогда она привезла на выставку народных промыслов в Москву на ВДНХ свою корнепластику и картины на бересте. Одна из них – «Купающиеся слоны» (с изображением удачно расположенных наростов на берестяном «полотне»), которых полностью выписала природа, без какого-либо вмешательства человека, привлекла внимание канадцев. Они прямо на московской улице догнали вышедшую из зала обладательницу «Слонов…» и предложили продать им картину именно за такую сумму. В 2005 году на миллион рублей можно было бы купить в Новокузнецке трёхкомнатную квартиру. И эти деньги были бы очень кстати, поскольку у Любови Васильевны взрослые дети, нуждающиеся в жилье. Однако художница на это заманчивое предложение ответила категорическим отказом.

– Во мне вдруг проснулся такой патриотизм! Я тут же представила, что наша отечественная, с российских берёз, береста будет находиться не на родине, а висеть где-то там, на канадских стенах – и отказала, – словно оправдывает тот свой давний поступок Любовь Васильевна. – Да и вообще для меня деньги ничего не значат, – добавляет она.

И потому в её коллекции корнепластики и бересты хранятся ещё те, первые работы. К слову, тогда в Москве берестяных слонов у неё чуть не украли. Так что администрации пришлось для охраны выставлять возле неё двух милиционеров.

Сегодня «Купающиеся слоны» вместе с другими работами Любови Чирятьевой отправились на открывшийся на днях в Прокопьевске вернисаж декоративно-прикладного искусства. До этого они путешествовали по городам юга Кузбасса: Новокузнецку, Калтану, Осинникам, Мыскам, Междуреченску. Были работы Любови Васильевны и в Таштаголе, в городах Алтайского края.

– Но если бы мой сосед Валера по дому в Сарбале не принес эту бересту на растопку – никакой бы картины не было! Я, прежде чем сунуть берестяной свиток в печь, развернула его. Вгляделась в линии и рисунок и вдруг увидела этих самых купающихся, с поднятым хоботом, из которого они обливают себя водой, слонов. Даже подправлять ничего не пришлось, всё природа сама и нарисовала.

В настоящее время у Любови Чирятьевой тридцать берестяных работ и больше сотни – в технике корнепластики. Свое увлечение берестой и корнепластикой Любовь Васильевна объясняет «корнями», что тянутся из детства. Выросла она в большой, многодетной семье на таёжной пасеке. «И для меня каждый лесной сучок что-нибудь да значил», – рассказывает мастер. Училась в деревенской школе, до которой приходилось шагать с сестрой из глухой таёжной местности километры. Случалось, детвора во время пурги обмораживала руки и ноги. Однажды на них напали волки. Спас случайный проезжий. Учиться очень хотелось, но учёбу пришлось оставить. В тринадцать лет, чтобы помочь родителям прокормить большую семью, она пошла работать в местное садоводческое хозяйство, где такие же подростки как она, поливали смородину, малину, ранетки ядохимикатами, спасая их от вредителей. Бойкую девчушку поставили бригадиром.

Потом у неё было много специальностей: штукатур-маляр, монтёр связи, работник военизированной охраны. На пенсию ушла с работы крановщика, которую параллельно с другими освоила в 42 года. Ей даже пришлось поработать тамадой. В этом качестве она отвела 50 свадеб. Попутно с художественными разработками увлеклась моржеванием. Ледяные купели пожилая женщина, которой четыре года назад перевалило за седьмой десяток, принимает уже на протяжении многих лет. Сегодня крановщиком на заводе работает и её дочь Ирина Зинатуллина. Она пошла по стопам мамы не только в профессии, но и в увлечении. Ирина – художник-любитель, её работы не однажды выставлялись в Новокузнецком художественном музее.

Берестяные работы имеют одну важную особенность: они никогда не повторяются. Для начала мастерица укладывает найденную в лесу бересту под гнёт. Чтобы её выправить и выпрямить.

 – Иной раз она по два года лежит – ничего на берестяном полотне не вижу. А потом вдруг – раз! – и как осенило: что-то нарисовалось. А какие вещи можно делать из трутовиков! Вот, взгляните. Ну чем не олимпийский Мишка? – спрашивает.

Для своих троих детей, которых пришлось растить одной после развода с мужем, Любовь Васильевна мастерила из деревянных рогулек игрушки, вязала забавных кошек и собачек из старых, распущенных колготок. Первая дочка в семье была приёмной. Рассказывает: как-то увидела детские грязные ручонки, торчащие из окна подвала их дома в Заводском районе. Не выдержала, заглянула… «У меня сердце так и похолодело, когда поняла, что живет эта девчушка в подвальном помещении вместе с матерью-пьянчужкой». Девочку она, в конце концов, забрала и вырастила, как собственную дочь. Теперь от двух дочерей и сына у неё внуки, семеро (скоро будет восьмой) правнуков, многие из которых тоже с детства наделены и талантом, и художественным вкусом.

Любовь Васильевна вспоминает и свою первую награду, которую получила за корнепластику, выставленную на Всесоюзной московской выставке. Ей прислали путёвку в один из санаториев Одессы стоимостью в четыреста рублей. Для сравнения её месячная зарплата в то время составляла 115 рублей.

– Не поверите – я разрыдалась от столь неожиданного подарка! – признается Любовь Васильевна. – Сама отдыхать, конечно, не поехала. Отправила по путёвке дочь Ирину. Решила: пусть наберётся впечатлений от моря!

В отборе бересты для будущих произведений у художницы есть свои принципы: с живого дерева бересту она никогда не берёт. Для неё «сдирать» материал для работы вживую совершенно неприемлемо, ведь такая процедура губительно сказывается на самом дереве! И природа отвечает ей взаимностью: благодарно подбрасывает на своих берестяных «полотнах», в сучках и корягах всё новые и новые сюжеты.

 

Просмотров статьи: 1409